О СТРУКТУРНЫХ РЕФОРМАХ В ЭКОНОМИКЕ
Feb. 24th, 2016 09:20 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mariureОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
aanechaev в О СТРУКТУРНЫХ РЕФОРМАХ В ЭКОНОМИКЕ
aanechaev в О СТРУКТУРНЫХ РЕФОРМАХ В ЭКОНОМИКЕНедавно я ответил на вопросы журнала "Эксперт" о структурных реформах. Поскольку у них доступ на сайт теперь платный, размещаю мои ответы здесь:
— Если мы говорим о структурных реформах, то в первую очередь имеется в виду комплекс мер, обычно называемый - улучшение предпринимательского климата: обеспечение защищенности собственности, судебная реформа, которая обеспечит реально независимый и профессиональный суд, другое налоговое администрирование — напомню, что сам президент Путин в свой прошлый срок называл его «налоговым рэкетом», и с тех пор мало что поменялось; устранение запредельной коррупции и бюрократического давления на бизнес, развитие институтов контроля общества над властью, и главного института контроля — свободных выборов, возвращение свободы СМИ и т.д.
Нужен целый комплекс секторальных реформ – пенсионной системы, здравоохранения, образования, правоохранительных органов. Нужно кардинально менять бюджетную систему — она неадекватна нынешней ситуации, когда социальная нагрузка переложена на регионы и муниципалитеты, но они финансово обезвожены, а местное самоуправление фактически ликвидировано (хотя во всем мире это базовый институт власти).
Необходимо изменение самого бюджетного процесса — в нынешней ситуации должно быть ограничено число приоритетов. Нужно перестать делить бюджет по принципу «всем сестрам по серьгам».
— На период быстрого роста ВВП - 2000-2007 годы - пришелся позитивный эффект реформ по созданию рыночных и демократических институтов, которые были проведены в 90-е годы. Развитие институтов это не то, что дает эффект в течение двух дней, это долгоиграющая история. Мы упустили порядка 12-13 лет, в течение которых лился дождь нефтедолларов, и необходимые реформы можно было проводить спокойнее и менее болезненно — как, например, пенсионную реформу, которая вопреки логике была свернута и оказалась сейчас миной замедленного действия. Кроме того, на тот момент были еще незадействованные мощности, оставшиеся от СССР. В результате масштабной девальвации рубля в 1998 году они стали загружаться. Сейчас такой ситуации нет. И наконец, под первый срок Путина была разработана широкая программа структурных и институциональных реформ, которая потом была свернута. Но кое-что удалось сделать — например, принять новый налоговый кодекс, новый бюджетный кодекс (правда, потом он подвергся сильной модификации в худшую сторону). Все это внесло свой вклад в экономический рост. И, конечно, нельзя забывать об эффекте резкого повышения нефтяных цен.
— Повышение позиции России в рейтинге “Doing Business” означает просто улучшение по каким-то конкретным параметрам, учитываемым при расчете рейтинга, но даже адепты режима, к которым относится ваш журнал, не скажут, что у нас благоприятный инвестиционный климат.
— Как мы можем увидеть, что структурные реформы ведутся и приносят результаты? Например, мы увидим, что в стране начался устойчивый рост инвестиций. Увидим прекращение постоянного оттока капитала, который у нас идет непрерывно с 4 квартала 2008 года (в этом году будет по оценкам до 80 млрд долларов), а увидим его приток. Увидим через рост спроса на инновации. Увидим результаты через прекращение эмиграции молодежи, представителей “креативного класса”.
— Да, для предприятия главное — рентабельность бизнеса, так вот снимите с него «коррупционный налог» и необходимость противостоять административному давлению, и у вас рентабельность будет выглядеть совершенно по-другому. Создайте независимый суд, чтобы малый и средний предприниматель мог там защитить свои интересы, потому что у него была незаконная проверка, к нему каждую неделю ходит участковый, потому что мэр Собянин может в одну ночь ликвидировать его бизнес.
— Безусловно, за проведение всех указанных реформ должно отвечать все правительство, а контролировать и курировать — премьер и его первый заместитель. В 1992 году были проведены достаточно кардинальные реформы. Тогда был Центр экономических реформ при правительстве, но он выполнял экспертную роль. Основная работа и ответственность лежали на вице-премьерах и министрах. Никакого специального “ведомства реформ” не было, и тем не менее реформы были проведены — правительство было командой единомышленников, которая имела план действий и координировала свою работу по конкретным направлениям.
— Структурные реформы — это не сказка, это вполне конкретные решения: например, уравнивание в правах налогоплательщика и налогового органа на практике – будет означать, что налоговая инспекция сможет арестовывать счет компании только по суду, а не своим волюнтаристским решением. Вообще реформа налогового администрирования — гигантский комплекс вопросов. Другой пример: либерализация уголовного и уголовно-процессуального законодательства на практике будет означать, что бизнесмена не упекут на несколько месяцев расследования дела за решетку с полным разрушением за это время его бизнеса. Хорошо известно, что до суда и тем более до уголовного наказания доходит лишь малая часть возбуждаемых по экономическим преступлениям дел. Это часто просто передел собственности или разрушение бизнеса конкурента с помощью правоохранительных органов.
Когда у вас нет реальной конкуренции, когда у вас предприятие незаинтересовано в инновациях, а заинтересовано в доступе к госзаказу и льготным ресурсам за счет “особых отношений” с чиновником, когда у вас 40-50 подконтрольных государству компаний фактически контролируют всю экономику, и во главе их стоят личные друзья руководителей страны, когда у вас нет конкурентного поля, то у вас и нет экономического роста, особенно инновационного. Например, когда появляется такой потенциально сильный фактор роста как масштабная девальвация рубля - мощнейшее средство стимулирования экспорта и защиты отечественного производителя — эта девальвация у нас не дает почти никакого эффекта с точки зрения экономического роста, а дает лишь скачок цен. Потому что у нас в стране почти нет реальной рыночной конкуренции, в любой отрасли решающую роль играют государственные или подконтрольные государству компании, с которыми частный бизнес конкурировать не может. В отсутствие конкуренции в целом, резкое повышение ценовой конкурентоспособности с импортом за счет девальвации приводит не к занятию освобождающейся ниши отечественными товарами, а к росту цен на них вслед за импортными. Даже в “нефтянке”, где есть крупные частные компании, государственная «Роснефть» находится в особом привилегированном положении и позволяет себе покупать неизвестно зачем и за немыслимые деньги ТНК и другие компании, включая непрофильные, а потом просить у государства финансовой помощи. Когда в конце 2014 года, «Роснефти» дали по мутной схеме 632 млрд. руб., валютный рынок ждал эти деньги, и произошел резкий скачок курса доллара и евро только на ожиданиях. Так в рамках решений, принятых в режиме ручного управления, было резко подорвано доверие к национальной валюте. А вследствие этого вы создаете банкам стимул не кредитовать производителей, а играть на валютном рынке.
Противники приоритетности структурных реформ часто говорят, что для экономического роста важны не рыночные институты, а доступность кредита, для чего надо напечатать побольше денег. Это мантра, в стране денег вполне достаточно — нет доверия между банками и клиентами, между бизнесом и властью, поэтому бизнес не вкладывает средства в развитие. Сделайте инфляцию не 13%, а 3%, уменьшите риски невозврата кредита, не подавляйте конкуренцию в банковской сфере, административным путем выводя с рынка средние банки, ликвидируйте привилегированное положение госбанков, и ставки по кредитам немедленно упадут без всякой эмиссии. Сейчас значительная часть российского крупного и среднего бизнеса уходит из России. Увы, бизнесмены горько шутят, что понятие собственности в России условное и временное. Их волнует незащищенность собственности, а совсем не ставки по кредитам. И компании уходят в офшор не только для экономии на налогах, а потому что они предпочитают судиться за свою собственность по англосаксонскому праву и в Высоком Суде Лондона, а не в Басманном суде Москвы.
А еще важно понять, что экономическое развитие и качество жизни в стране не меряются исключительно в терминах роста ВВП.
— Если мы говорим о структурных реформах, то в первую очередь имеется в виду комплекс мер, обычно называемый - улучшение предпринимательского климата: обеспечение защищенности собственности, судебная реформа, которая обеспечит реально независимый и профессиональный суд, другое налоговое администрирование — напомню, что сам президент Путин в свой прошлый срок называл его «налоговым рэкетом», и с тех пор мало что поменялось; устранение запредельной коррупции и бюрократического давления на бизнес, развитие институтов контроля общества над властью, и главного института контроля — свободных выборов, возвращение свободы СМИ и т.д.
Нужен целый комплекс секторальных реформ – пенсионной системы, здравоохранения, образования, правоохранительных органов. Нужно кардинально менять бюджетную систему — она неадекватна нынешней ситуации, когда социальная нагрузка переложена на регионы и муниципалитеты, но они финансово обезвожены, а местное самоуправление фактически ликвидировано (хотя во всем мире это базовый институт власти).
Необходимо изменение самого бюджетного процесса — в нынешней ситуации должно быть ограничено число приоритетов. Нужно перестать делить бюджет по принципу «всем сестрам по серьгам».
— На период быстрого роста ВВП - 2000-2007 годы - пришелся позитивный эффект реформ по созданию рыночных и демократических институтов, которые были проведены в 90-е годы. Развитие институтов это не то, что дает эффект в течение двух дней, это долгоиграющая история. Мы упустили порядка 12-13 лет, в течение которых лился дождь нефтедолларов, и необходимые реформы можно было проводить спокойнее и менее болезненно — как, например, пенсионную реформу, которая вопреки логике была свернута и оказалась сейчас миной замедленного действия. Кроме того, на тот момент были еще незадействованные мощности, оставшиеся от СССР. В результате масштабной девальвации рубля в 1998 году они стали загружаться. Сейчас такой ситуации нет. И наконец, под первый срок Путина была разработана широкая программа структурных и институциональных реформ, которая потом была свернута. Но кое-что удалось сделать — например, принять новый налоговый кодекс, новый бюджетный кодекс (правда, потом он подвергся сильной модификации в худшую сторону). Все это внесло свой вклад в экономический рост. И, конечно, нельзя забывать об эффекте резкого повышения нефтяных цен.
— Повышение позиции России в рейтинге “Doing Business” означает просто улучшение по каким-то конкретным параметрам, учитываемым при расчете рейтинга, но даже адепты режима, к которым относится ваш журнал, не скажут, что у нас благоприятный инвестиционный климат.
— Как мы можем увидеть, что структурные реформы ведутся и приносят результаты? Например, мы увидим, что в стране начался устойчивый рост инвестиций. Увидим прекращение постоянного оттока капитала, который у нас идет непрерывно с 4 квартала 2008 года (в этом году будет по оценкам до 80 млрд долларов), а увидим его приток. Увидим через рост спроса на инновации. Увидим результаты через прекращение эмиграции молодежи, представителей “креативного класса”.
— Да, для предприятия главное — рентабельность бизнеса, так вот снимите с него «коррупционный налог» и необходимость противостоять административному давлению, и у вас рентабельность будет выглядеть совершенно по-другому. Создайте независимый суд, чтобы малый и средний предприниматель мог там защитить свои интересы, потому что у него была незаконная проверка, к нему каждую неделю ходит участковый, потому что мэр Собянин может в одну ночь ликвидировать его бизнес.
— Безусловно, за проведение всех указанных реформ должно отвечать все правительство, а контролировать и курировать — премьер и его первый заместитель. В 1992 году были проведены достаточно кардинальные реформы. Тогда был Центр экономических реформ при правительстве, но он выполнял экспертную роль. Основная работа и ответственность лежали на вице-премьерах и министрах. Никакого специального “ведомства реформ” не было, и тем не менее реформы были проведены — правительство было командой единомышленников, которая имела план действий и координировала свою работу по конкретным направлениям.
— Структурные реформы — это не сказка, это вполне конкретные решения: например, уравнивание в правах налогоплательщика и налогового органа на практике – будет означать, что налоговая инспекция сможет арестовывать счет компании только по суду, а не своим волюнтаристским решением. Вообще реформа налогового администрирования — гигантский комплекс вопросов. Другой пример: либерализация уголовного и уголовно-процессуального законодательства на практике будет означать, что бизнесмена не упекут на несколько месяцев расследования дела за решетку с полным разрушением за это время его бизнеса. Хорошо известно, что до суда и тем более до уголовного наказания доходит лишь малая часть возбуждаемых по экономическим преступлениям дел. Это часто просто передел собственности или разрушение бизнеса конкурента с помощью правоохранительных органов.
Когда у вас нет реальной конкуренции, когда у вас предприятие незаинтересовано в инновациях, а заинтересовано в доступе к госзаказу и льготным ресурсам за счет “особых отношений” с чиновником, когда у вас 40-50 подконтрольных государству компаний фактически контролируют всю экономику, и во главе их стоят личные друзья руководителей страны, когда у вас нет конкурентного поля, то у вас и нет экономического роста, особенно инновационного. Например, когда появляется такой потенциально сильный фактор роста как масштабная девальвация рубля - мощнейшее средство стимулирования экспорта и защиты отечественного производителя — эта девальвация у нас не дает почти никакого эффекта с точки зрения экономического роста, а дает лишь скачок цен. Потому что у нас в стране почти нет реальной рыночной конкуренции, в любой отрасли решающую роль играют государственные или подконтрольные государству компании, с которыми частный бизнес конкурировать не может. В отсутствие конкуренции в целом, резкое повышение ценовой конкурентоспособности с импортом за счет девальвации приводит не к занятию освобождающейся ниши отечественными товарами, а к росту цен на них вслед за импортными. Даже в “нефтянке”, где есть крупные частные компании, государственная «Роснефть» находится в особом привилегированном положении и позволяет себе покупать неизвестно зачем и за немыслимые деньги ТНК и другие компании, включая непрофильные, а потом просить у государства финансовой помощи. Когда в конце 2014 года, «Роснефти» дали по мутной схеме 632 млрд. руб., валютный рынок ждал эти деньги, и произошел резкий скачок курса доллара и евро только на ожиданиях. Так в рамках решений, принятых в режиме ручного управления, было резко подорвано доверие к национальной валюте. А вследствие этого вы создаете банкам стимул не кредитовать производителей, а играть на валютном рынке.
Противники приоритетности структурных реформ часто говорят, что для экономического роста важны не рыночные институты, а доступность кредита, для чего надо напечатать побольше денег. Это мантра, в стране денег вполне достаточно — нет доверия между банками и клиентами, между бизнесом и властью, поэтому бизнес не вкладывает средства в развитие. Сделайте инфляцию не 13%, а 3%, уменьшите риски невозврата кредита, не подавляйте конкуренцию в банковской сфере, административным путем выводя с рынка средние банки, ликвидируйте привилегированное положение госбанков, и ставки по кредитам немедленно упадут без всякой эмиссии. Сейчас значительная часть российского крупного и среднего бизнеса уходит из России. Увы, бизнесмены горько шутят, что понятие собственности в России условное и временное. Их волнует незащищенность собственности, а совсем не ставки по кредитам. И компании уходят в офшор не только для экономии на налогах, а потому что они предпочитают судиться за свою собственность по англосаксонскому праву и в Высоком Суде Лондона, а не в Басманном суде Москвы.
А еще важно понять, что экономическое развитие и качество жизни в стране не меряются исключительно в терминах роста ВВП.
